Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Господин адмирал! Я хочу сказать,
Что не вижу смысла в движеньи к цели.
Сколько можно форштевнями лед ломать,
Проползая сто миль целых две недели.
Есть предел прочности стали бортов,
Есть предел у машин, в том числе по сроку.
Наш экипаж уже не вполне здоров,
Доктор в леченьи не видит проку.

Господин адмирал! В этих вечных льдах
Не найдешь врага и не встретишь друга.
Замерзают вахтенные на постах,
В прожекторах лишь тьма и сплошная вьюга.
Лед покрывает решетки антенн,
Слепнут радары и мы без связи,
Подпирая, лед создает нам крен,
На палубах корка замерзшей грязи.

Господин адмирал! Мы продолжим поход
Если вы нам расскажете, в чем тут смысл.
Открыть новый путь? Отыскать проход?
Неожиданно выйти к врагу из-за мыса?
Мы присяге верны, но желаем знать
За каким мы чертом сюда полезли.
Если вы нам не можете рассказать,
То не факт, что будете нам полезны.

Господин адмирал! Экипаж устал!
Механизмы изношены, в трюмах пусто.
Если вы желаете на пьедестал,
То экипажу нажна "капуста".
Я ничего не хочу сказать.
Это пока не мятеж, не бунт.
И вы нас не сможете наказать,
Ибо матросы вас тут распнут.

Господин адмирал! Нам пора домой!
Дайте приказ каравану идти обратно!
Лучше вернетесь - зато живой.
Жизнь лучше славы, как же вам не понятно?

Пропускали ремешки под погонами - гати замостили зелёными.
болотинки стали те безопасными - все трясинки закидали мы красными...
На пруду все лебёдушки парами - подкормили карасей комиссарами...
На пастбищах колокольчики брякают - закормили мы волков коммуняками...

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Лёд, серебристо-стеклянно хрустящий,
Все покрывающий, лунно-искрящий...
Корпус аспидно и матово черный,
Льды раздвигающий неудержимо
Словно таран меднокованный греков
К цели стремящийся неотвратимо.

Диск лунный, примерзший на днях к горизонту,
Слабо тускнеющий в морозном тумане
Не освещает льдов вековечных
Простершихся вдаль, вплоть до самого Стикса,
Морозно-клубящего черной водою,
Что холоднее снегов вечнобелых на склонах Олимпа.

Луч раскаленный прожектора белого,
Солнцу подобного, высоко вознесенного,
Режет тьму ледяную, тускло-холодную,
Плотную словно бортов сталь массивная,
С легкостью и неизбежностью времени
Быстро бегущего, впрочем, везде, но не здесь...

Кому-то игра, кому-то театр,
Кому-то большой бутерброд.
А нас отправили в бой за Стикс
И, как обычно, в брод.

Форсировать реку под огнем пулеметов -
Удовольствие так себе.
Но если река эта Стикс зовется -
Ощущения будут вдвойне.

Вода ледяная все выше и выше
Вровень с воротником
И ангельский голос все тише и тише
И громче загробный стон.

И светят ракеты, и светит прожектор,
Мы же, на все плевав,
Чтобы прорвать обороны сектор,
Форсируем реку вплавь.

Но мы перебрались и лезем на берег -
Под пальцами глина скользит.
И тот, кто первый наверх залезет -
Первым и будет убит.

Но лезем упорно, и тащим винтовки
И примкнуты наши штыки.
И если кому не хватает сноровки
Вытащим в две руки.

И, в общем, не страшно, ведь хуже не будет.
Отсюда куда ж еще?
Отсюда страшнее - вернуться к людям,
Плюющим через плечо.

Мадам, я понял ваш намек.
Я сделал вывод,я извлек урок.
О, Бога ради, это не упрек!
Ведь мы же все всё в жизни понимаем...

Я вывод сделал на основе ваших слов.
Я вывод сделал - он отнюдь не нов.
И действия - красноречивей слов.
Я вывод сделал - не оригинален...

Мы будем следовать впредь правилам игры.
Мы будем помнить, знать и кое в чем правы.
Манипулировать и обходить углы
Мы будем, также не оригинальны....

(С) Товарищ Гельмут

Вам надаело всё, мадам? И слава Богу!
К чему тянуть сей опостылевший "роман"?
И я, пожалуй, соберусь в дорогу,
А вас, пожалуй, ждет большой диван.

Вы недовольны вновь? К чему бы это?
Ведь это вы хотели и могли?
И не забудьте выбросить букеты.
Они давно засохли и в пыли.

Опять вам все не так? Да вы капризны.
Хотите все иметь, при этом - не давать.
Оставьте прочим эти вот "сюрпризы".
Вам уж теперь не дать, а мне - не взять.

Закончим же, мадам, уже невместно.
Ведь одинаковы все женщины, увы.
Ваше внмание, мадам, отнюдь не лестно.
Да-да, мерзавец. Вы опять правы!

Вот конь троянский стоит,
Что построен из древ корабельных
Ибо много ахейцев достойных
Из похода уж не воротится
В чреве гулком его,
Диогеновой бочке подобном
Вельми злые ахейцы сидят,
В среброблещущих медных доспехах,
Что готовы из чрева наружу
Точно черная смерть просочиться.
Запиваемы соком лозы части сыра,
Подобного диску Луны златотканной.
Град камнеславный вкруг них
Утопает во тьме черносмольной
Словно утлая лодка в волнах
Понта буйного, нравом сурового.

Вот град троянский стоит,
Что построе из тяжких камней
Стены скалам подобно возделись
К облакам, прочь Зевесом гонимым.
Златоблещущих храмов верхи
Средь соломенных крыш возвышаясь
Зело угодны богам-небожителям
Гордым и славным.
Град народобогатый и славный
Златообильный и в торге
Сильный как посейдонова рать несчислима.
Граду стоить до тех пор
Пока Одиссей хитроумный
К дому стремясь неборимо
План свой коварный измыслит.

Вот Одиссей хитроумный
В чреве гулком коня восседает.
Меднокованный прочный доспех
Его сильных телес не стесняет.
К дому дальнежеланному, гордой Итаке
Рвется сердце, подобно стреле Громовержца
Злобой сердце кипит на троянцев
Что не внемлют его уговорам.
Десять лет как уже под стенами они
Илиона поставили лагерь военный.
Менелая жену возвратить поклялись
Что Парис коварно похитил...
Горе, горе тебе Илион
Смерть твоя от неверной жены
Прорастает подобно Геракла
Смерти от яда смертельного.

Тихо-тихо вокруг,
Конь стоит,
И ахейцы во чреве...
Скоро начнется.

На антенне РЛС сидит белый альбатрос,
Боцман с легким матерком на баке строит матросню,
Небо синее вверху - словно медный купорос,
Я ж на мостике стою, мыслю всякую хуйню...

А погода хороша, ясно, солнечно, тепло,
Ветра нет и нет волны, ну почти что полный штиль.
Рядом мнется штурманец - вот ведь редкостно трепло
Заливает мне сейчас, как он кушал ложкой криль..

Я смотрю на это все, думу думаю свою:
Вот пока имеем флот, вот пока стоим в строю.
Но уж скоро - все, пиздец, нас порежут на металл
Потому как решено, чтоб Восток китайским стал...